ХОЛОДНО… ТЕПЛЕЕ… ХОЛОДНО!..

 

          (Леонид Кудрявцев. Мир крыльев. М., “АСТ”, 2000)

 

         Редкий случай в российской книгоиздательской практике последних лет: книга Кудрявцева – сборник рассказов. Полновесный, без малого 400 страниц, и тираж вполне приличный – 8 тысяч экземпляров.

          Причем все рассказы (может быть, за совсем малым исключением) уже раньше печатались – в журналах, коллективных и авторских сборниках. Но от этого они хуже, естественно, не стали. Сколько раз переиздавали Стругацких?

          Л.Кудрявцев – писатель неуемной фантазии. Каждый его рассказ – целый мир в миниатюре. Возможно, нанизанный на дорогу миров – впрочем, автор на этом не настаивает, - внутренне строго логичный, занятный для читателя, хотя порой тягостный для героя.

          Но особо интересен язык писателя.

          “Вершина холма встретила Птица ветром, двумя бродячими остротами и потрепанным журналом “Вокруг света, полусвета и темноты”, забытым в прошлом году заезжим художником, рисовавшим там картину “Возбуждение малой зимы на цель и не…”. Одна из бродячих острот повернула в сторону Птица длинную узкую морду…”.

          “…а потом кто-то предложил показать ему заодно еще и кузькину мать. За ней сейчас же побежали, а сам Кузька, стоявший неподалеку…”

          “Перед ним было сводчатое помещение… В нем было гулко. Гулко сидело, слегка вытянув бледные бескостные ноги…”

          Не многовато ли овеществленных метафор?

          Рассказы выстроены – нет, не по линейке, - скажем, так: по сложному лекалу. Но хоть оно и сложное – не сложнее же жизни? И следы этого лекала видны вполне явственно.

          И я знаю это лекало: Шекли. Искаженный мир.

          Правда, у Шекли сей мир появляется один раз и величиной отнюдь не в четыреста страниц – всего в одну.

          Кроме того, у Шекли все это смешно. И никаких других целей он не преследует.

          Кудрявцев – преследует. Он размышляет над жизнью. Не могу сказать, что размышления его банальны. Не знаю. Форма закрывает суть.

          Знаю одно: Л.Кудрявцев, как в свое время Н.Гумилев, “не унижает душевной теплотой” читателя. А жаль. Гумилев это декларировал, но не следовал сему принципу. Кудрявцев пытается задеть читателя за душу. Не знаю, как других – меня не задевает.

          Мастерство литератора налицо, причем незаурядное  мастерство. Но…

          Был такой поэт – Валерий Брюсов. В версификации он достиг высот, которые и не мнились его современникам. Тем не менее в истории литературы он остался поэтом даже не второго – третьего ряда.

          Души не хватало.

 

          Юрий Астров-Зацарицынский.