НАСЛЕДНИК ЖЕЛТОЙ ПОЛЯНЫ

 

         (Сергей Лукьяненко. Танцы на снегу. М., АСТ, 2001.)

 

          Не мной, думаю, впервые замечено, что как писатель С.Лукьяненко рос в полемике (художественной, художественной!) с В.Крапивиным.

          И действительно, кто из нас не любил (не любит, если на то пошло) благородных героев из “Голубятни на желтой поляне”, “Летчика для особых поручений”, “Выстрела с монитора” – рыцарей без страха и упрека? Двенадцатилетних…

          Весь Крапивин с его поразительным и пронзительным талантом вырос из одной фразы Стругацких. Думаю, вы догадались. (Конечно: “Иногда он думал, как здорово было бы, если бы с планеты исчезли  все люди старше десяти лет”.)

          Но вот не кажется ли вам, что хотя мысль о том, что дети добры и хороши в массе своей, - в отличие от взрослых, - может быть, и совершенно верна, но для ее доказательства не стоит писать десятки фантастических книг? Немного навязчиво, не правда ли? В одной из повестей А.Шарова-старшего один из персонажей все время бормотал себе под нос: “Бобры – добры”. Его коллеги, тоже биологи, терпеть этого персонажа,- прекраснейшего человека, кстати говоря,- не могли.

          Вот крапивинские дети выросли и построили мир. Оруженосец Кашка – тот мир, в котором мы живем сейчас. Об этом мире мечтал Крапивин?

          А Женя Ушаков и Игнатик Яр – тот мир, в котором живут и действуют герои “Танцев на снегу”. Тоже вряд ли –воплощенная мечта.

          Центр действия – мальчишка, пусть и обладающий незаурядными способностями (впрочем, ничего такого сверхъестественного). Но вот так вышло, что он – фокус линзы, которая может спалить к чертовой матери не бог весть какой райский, однако все же стабильный мир. Причем и поджигатели, и пожарники действуют одними и теми же методами: убийствами, провокациями… И кто прав – неизвестно, особенно мальчишке. Ребенку, в общем-то.

          Тиккирей (герой) делает выбор по одному-единственному признаку: “фаги” врут, случается, но им потом бывает стыдно. “…Стась никогда не называл людей быдлом.”

          …А ведь совершенно крапивинский критерий, вам не кажется?

          Ой, господа читатели, ошибся я. Не полемика это у Лукьяненко с Крапивиным. Это просто дуэт.

          Дуэт, в котором звучит тоска по миру Ярослава и Глеба Вяткина. По миру, которого уже никогда не будет.

          А что, действительно – никогда?

 

          Юрий Астров-Зацарицынский.