Общественное подсознание с точки зрения материалиста

               (Тезисы)

 

          1. Чтобы жить в мире, человек должен его познавать.

          Познанием занимается общественное сознание. Ибо нормы (законы) не только открываются – они и творятся. Во всяком случае – в жизни общества.

          Мир природы исследует наука. Мир человека – наука и искусство.

          Как естественные, так и гуманитарные науки исследуют не просто объекты, а объекты в их  движении, развитии, в их взаимоотношениях, то есть жизнь объектов во времени и пространстве.

          Если естественные науки имеют дело с физическим временем и пространством, то социальные, – с социальным временем и – соответственно – социальным пространством.

          Между тем далеко еще не решен вопрос о том, что же из себя представляют эти понятия, - хотя ставился он не раз.

          Советские философы пытались решать эти вопросы, но вряд ли успешно. И дело вовсе не в том, что они работали в русле “марксистско-ленинской философии”. Во-первых, она имеет право на существование наряду с остальными, во-вторых же, вопрос определения социального времени и пространства – не столько онтологический, сколько гносеологический. Дело в другом. Слишком уж философы эти, говоря общо, привязывали социологию к физике…

          Г.Зборовский, например, в книге “Пространство и время как формы социального бытия” рассматривает социальное пространство как совокупность географической и общественной среды. Причем если географической среде он дает определение (“природное “осоциаленное” пространство”), то общественную среду не определяет никак. А напрасно. Если ее не определить – исчезает сам предмет рассмотрения.

          Деятельность людей, составляющая суть их общественного бытия, протекает в форме междучеловеческих, общественных отношений и не может ни в какой другой форме протекать. Но форма – это и есть пространственная организация предмета. Проще – форма предмета есть его пространство. И другого пространства у предмета, кроме его формы, нет.

          Таким образом, Зборовский не определил именно то, о чем пытался рассуждать. Коротко говоря, у социального бытия нет другого пространства, кроме социального.  То есть общественных отношений (экономических, политических, правовых и т.п.).

          Значит, социальное пространство складывается из общественных отношений, и его границы – границы всех без исключения общественных отношений. Однако все без исключения общественные отношения нормативны, то есть их можно изучать научным методом. Исследованием общественных отношений - социального пространства - и занимается гуманитарная наука. То есть экономика, социология, правоведение и т.д.

 

          2. Итак, жизнь людей протекает в социальном пространстве и измеряется социальным временем. А социальное время – еще более темный предмет, чем социальное пространство. Оно, конечно, взаимосвязано с социальным пространством. Его движение даже определяется социальным пространством, а не географическим, и не всегда связано с физическим временем. Географическое пространство может быть огромным, а социальное – узким (СССР). Физическое время может течь, а социальное – стоять на месте (Китай на протяжении тысячелетий).

          …А ведь недаром, наверное, нет общепринятого определения: что такое время? Хотя всем понятно, что это… Так что от определения, что такое время социальное, воздержимся.  И уж конечно, единица его измерения – отнюдь не поколение, как утверждал в докторской диссертации некий ростовский философ…

          А может, и не стоит искать определения? Поскольку искусство занято именно социальным временем, что я вскоре покажу – а искусство оперирует не понятиями (определениями), а образами…

 

          3. Стало общим местом говорить о том, что искусство должно быть современным, отражать время и т.п. Но – какое время? М.Бахтин сводит его к физическому (“хронотоп”). Зачем? Не проще ли посмотреть на часы?

          Социальное время к физическому не только не сводится – оно лишь в малой степени от него зависит. Образная система искусства ненормативна, как ненормативно и социальное время.

          Образ вообще шире понятия, ибо включает в себя еще и непознанные черты объекта. (“Понять – значит упростить”, - говорил М.Анчаров.) Образ разностороннее понятия, он – не понятие, он непонятен. И служит он для создания особого восприятия предмета, видения его как бы заново, а вовсе не узнавания - как понятие  в науке. Об этом писал когда-то В.Шкловский.

          Таким образом, оперативный аппарат науки и искусства различен и служит для совершенно разных целей.

          По-видимому, различными оперативными аппаратами и пользуются по-разному. Чем же отличается научный акт познания  и такой же акт в искусстве?

 

          4. Познание есть творчество.

          Творческий акт в научном познании протекает в четыре этапа: подготовка, озарение, откровение, завершение (см. А.Гулыга “Искусство в век науки”). Деятельность сознания – первый и четвертый этапы, второй и третий – деятельность подсознательных компонентов психики. Здравый смысл и накопленные знания во втором и третьем этапе могут процессу творчества лишь мешать. Открытие – это ломка старых взглядов, и привычный способ мышления – его враг. Недаром многие открытия сделаны во сне, когда сознательные компоненты мышления попросту отключены.

           Творческий акт в искусстве раскрыл еще А.Выготский. Первый этап – аффект, второй – стресс, третий – сознательное творчество. Итак, первый этап – чисто подсознательный, второй – осознание проблемы и ее разрешение, третий – деятельность сознания. То есть все начинается с того, что гетевская трещина, разделившая мир, наконец натыкается на сердце художника. Но проблема при этом еще не осознана, не сформулирована. На втором этапе художник видит за явлением проблему и ищет ее разрешение.

          Таким образом, если в науке путь к открытию начинается с сознательной работы мозга, в искусстве – все наоборот.

          Открытие не спонтанно, оно объективно. Произведение искусства всегда случайно и субъективно. Не менее субъективно оно и воспринимается, в то время как научные факты всегда воспринимаются объективно (в обратном случае мы имеем дело с патологией).

 

          5. Если наука объективна и  уже поэтому относится к общественному сознанию, то у искусства, где от субъекта-создателя и от субъекта восприятия зависит практически все, должна быть особая роль.

          Если существует общественное сознание, стало быть, общество в данном контексте рассматривается как субъект. Тогда должно существовать и общественное подсознание, совокупность актуально не осознаваемых процессов и состояний, которые, тем не менее, могут оказывать заметное влияние на поведение и  сознание субъекта (общества).

          Когда об общественном подсознании (“бессознательном”) говорил К.Г.Юнг, он не имел в виду никакого конкретного носителя этого процесса (а как сознание, так и подсознание есть процесс).

          Актуально не осознаваемые процессы и состояния из всех форм общественного сознания существуют только в искусстве. (Еще, конечно,  в общественной психологии, которая нас в данном контексте не интересует.) А кроме того, искусство само по себе нацелено не только на сознание, но и на подсознание объекта.

Никакая другая форма общественного сознания (за исключением, может быть, пропаганды), такой цели перед собой не ставит.

          Наконец, обратимся к мифам – они всегда, а в последнее время все больше - занимают места в процессе и материале искусства: вместо типизации искусство сейчас занято типологизацией, и именно на материале мифа удобно строить типологические конструкции. Так вот, Юнг трактовал мифы как архетипы, то есть определенные связи и образы, укорененные в общественном подсознании. Так как Юнг не конкретизировал, что же такое, собственно, общественное подсознание, эта формулировка ничего не объясняла. Тогда как моя достаточно объемна, чтобы вместить и юнговскую трактовку.

 

          6. В тесных рамках социального пространства социальное время замедляется либо останавливается. Отдельные феномены социальной жизни, стремящиеся раздвинуть границы социального пространства, вначале не осваиваются общественным сознанием, зато они влияют на общественное подсознание. Искусство, общественное подсознание, подготавливает общественное сознание к необходимости и неизбежности перемен. (Другое дело, что происходит с художником…)

          Искусство, однако, не дает рецептов этих перемен – или дает рецепты ложные, предсказания несбывающиеся. Ибо нормализовать либо структурировать процессы общественной жизни искусство не может, - да и не его это дело. На смену искусству для выполнения вышеуказанных задач приходят другие формы общественного сознания. Искусство же уходит вперед.