ПО ПРОЗВИЩУ ЗВЕРЬ

     (Наталья Игнатова. Последнее небо. М., “Армада”, 2001.)

 

          Его зовут Зверем, во-первых, потому, что это его фамилия. Ну, а кроме того, он – действительно Зверь. Где-то даже оборотень. То есть может менять внешность. Да еще и волки его слушаются. А убийца он потому, что жутко боится смерти. Каждая же отнятая жизнь, - причем по определенному ритуалу, не так это просто, - прибавляет ему таковую.

          В общем, жуткий господинчик. В конце книги Зверь встречается с Сатаной и не робеет. На Земле же он служит некоему тайному обществу с неясными целями, но очень скверными средствами. Причем обществу этому покровительствует сам министр внутренних дел.

          В конце концов Зверя обложили со всех сторон, и он уматывает с Земли на военном корабле – под чужим именем и с чужой внешностью. А тут – катастрофа. И Зверь естественным образом становится вожаком оставшихся в живых людей. На враждебной планете он умудряется выжить сам и вытащить соратников.

          Впрочем, в конце концов его разгадывают, и кончается все трагически. Хотя – дело темное: то ли Зверя убивают, то ли он к Сатане уходит… И все это – на фоне любви, звездолета “Маршал Сталин” и прочих накруток.

          Мистика вместе с научной фантастикой дали такую адскую смесь, что даже страшновато становится. А в общем, написана книга вполне профессионально и читается легко. Хотя взгляд на мир у писательницы Н.Игнатовой, прямо скажем, не оптимистичный.

          Но стоит немного отвлечься от сюжета и поговорить о другом. О том, как дико и бесчеловечно эксплуатируется талант.

          Нет, не издателями, хотя и ими, конечно, тоже. Но – опосредованно.

          Талант эксплуатируется самим литератором.

          Если в одной серии выходят книги, к примеру, Алексея Евтушенко, Алекса Орлова и Натальи Игнатовой, совершенно ясно, что издатели примерно одинаково их и ценят. И Игнатова, дабы оправдать цену, лепит скоропись. Выходит беллетристика, действительно, примерно той же стоимости, обладающая семантическими, но отнюдь не эстетическими достоинствами.

           Между тем Игнатова способна писать литературу. Это видно даже по “Последнему небу”.

          Уточним: пока способна. И кто знает, что там будет дальше в результате строчкогонства. Не исключен и летальный (в литературном, эстетическом смысле) исход.

          Это было бы обидно.

 

          Юрий Астров-Зацарицынский.